Я не думаю, что для шамана важно определение собственной роли в обществе. Его более интересуют собственные фантазии. Если он слишком углубляется в действие, он может разрушить свой внутренний мир.
Я не думаю, что для шамана важно определение собственной роли в обществе. Его более интересуют собственные фантазии. Если он слишком углубляется в действие, он может разрушить свой внутренний мир.
Другие цитаты Джима Моррисона
(для переключения между цитатами используйте панель справа)
Америка создавалась в насилии. Американцы вовлечены в насилие. Они сами себя привязывают к насилию, вылезая из своих жестянок. Они загипнотизированы телевидением, оно служит им предохранительным щитом от обнаженной действительности. Болезнь культуры двадцатого века — неспособность чувствовать свою реальность. Люди скопом тянутся к телевидению, «мыльным операм», кинофильмам, театру, поп-идолам, и их дико волнует происходящее вокруг этих символов. Но на самом деле они эмоционально мертвы.
Я вношу хаос в тексты, в то время как остальные пытаются навести порядок. На бумаге я пишу только скелет, 30-40 слов, мясо делаю голосом и движением. Пишу только голую структуру композиции, а остальное исполняю.
Рок-концерты всегда несут функциональную нагрузку — они дают возможность множеству людей с одинаковым жизненным статусом почувствовать ясно и остро свое существование, свое единство.
Блюзовые и джазовые музыканты исследуют свою музыку. Иногда они приходятся ко двору и ко времени, и тогда слушатели находят, что в музыке отражается время.
Иногда мне нравится искать аналогии в истории рок-н-ролла и греческой драмы. У греков это происходило в решающие моменты года на площадях для молотьбы хлеба. Сначала группа последователей культа просто танцевала и пела там. И вот однажды один из одержимых выскочил из толпы и начал подражать Богу.
В нас существуют целые области представлений и чувств, которым редко дозволяется выйти при дневном свете. И когда они действительно проявляются, то могут принять извращенный вид… Каждый, увидев это, осознает то же самое в себе. Это узнавание сил, которые редко видят белый день.
Чем цивилизованнее становимся мы внешне, тем четче проявляются другие силы. Нас занимают те же человеческие невзгоды, которых касались и классическая трагедия, и ранний южный блюз. Представьте это как сеанс и среду, которая стала неприятна для проживания, — холодной, ограничивающей. Люди чувствуют, что умирают в нездоровой среде; они собираются на сеансах, чтобы вызвать, уменьшить, отогнать зло. Через поэзию, танцы, пение, музыку они пытаются излечить болезнь, чтобы вернуть гармонию в мир.
Я считаю, что высшая и низшая точки — самые важные. Я хочу свободно испробовать все, хочу испытать все по одному разу. Меня интересует все, что связано с бунтом, хаосом, особенно деятельностью, которая выглядит как бессмыслица. Мне кажется, что это – путь к свободе; наружный мятеж — способ достижения внутренней свободы. Мы начинаем изнутри, двигаемся вне, воздействуя на ментальное физическим путем.
Настоящая поэзия ничего не говорит, она просто открывает возможности. Откройте все двери. Вы можете войти в любую, которая вам подходит. Вот почему поэзия так притягивает меня — она вечна. Пока существуют люди, они смогут запоминать слова и комбинации слов. Ничто не устоит перед уничтожением — только стихотворения и песни. Никто не сможет запомнить целый роман. Никто не сможет описать фильм, скульптуру, картину, но пока существуют люди, песни и стихи могут сохраняться.
Смерть случается только раз. Я не хочу проспать её.