Цитаты Германа Гессе

Другие цитаты Германа Гессе
(для переключения между цитатами используйте панель справа)

Отчаяние Бог посылает нам не за тем, чтобы убить нас, он посылает нам его, чтобы пробудить в нас новую жизнь.

Быть может, Бог, сотворивший все это, — зол и не приемлет собственного своего творения, быть может, Он смеется над ним и злорадствует? Нет, Он не может быть зол — Он, сотворивший косуль и оленей, рыб и птиц, лес и цветы и зимы и весны. Но трещина прошла по всему творению, оттого ли, что вышло оно несовершенным и злосчастным, оттого ли, что, может быть, именно эта брешь и тоска человеческого бытия есть некий особый замысел Божий, оттого ли, что это есть семя Врага, первородный грех? Но почему же тоска эта и неудовлетворенность — грех? Разве не рождается из нее все прекрасное и святое, создаваемое человеком и возвращаемое Богу как благодарная жертва?

Если мы можем сделать человека счастливей и веселей, нам следует это сделать в любом случае, просит он нас о том или нет.

То, что вчера лишь свежести полно, будило ум и душу волновало, вдруг оказалось смысла лишено, померкло, потускнело и увяло.

Судьба безжалостна, жизнь капризна и жестока, природа равнодушна, добро и разум ей неведомы. Но добро и разум есть в нас, в людях, которыми играет случай, и мы можем стать сильнее природы и судьбы, пусть даже на мгновенье. И мы можем приблизиться друг к другу, когда случается беда, и заглянуть друг другу в глаза, мы можем любить друг друга и жить друг другу в утешение.

Говорить — это верный путь к тому, чтобы все понять не так, сделать все плоским и скучным...

Во время этого танца у всех было такое ощущение, что, жестикулируя и двигаясь, разъединяясь и вновь соединяясь, то и дело теряя и вновь обретая равновесие, оба танцора изображали чувства, всем знакомые и для всех желанные, но которые лишь немногим счастливцам дано испытать так просто, с такой силой и полнотой: радость здорового человека от самого себя, возрастание этой радости в любви к другому, готовность доверчиво отдаться желаниям, мечтам и играм сердца. Многие на миг задумались и загрустили о том, что между их жизнью и их порывами царят разлад и раздор, что их жизнь — не танец, а изнемогание под тяжестями, тяжестями, которые они взвалили на себя, в сущности, сами.

Возможность что-то полюбить — какое спасение!

Судьба, он теперь это знал, не приходила откуда-то, она росла в нем самом.

Всякое возмущение, всякая досада, всякое презрение — ошибка, ребячество и бьют рикошетом по самому презирающему.